Мыть руки, сидеть дома. А что читать?

Мыть руки, сидеть дома, работать удаленно – реальность минувшего апреля. Для классиков литературы изоляция иногда становилась катализатором творчества, а чем она может стать для нас? Об этом рассуждает главный редактор MyBook Екатерина Писарева и советует отличные книги.

Так как пандемия сильно повлияла на издательские планы, некоторые книги сначала появляются в электронном виде. В середине апреля вышли такие эксклюзивы: «Парижское эхо» Себастьяна Фолкса, аудиокнига «Чума» Людмилы Улицкой и «Нормальные люди» Салли Руни. Последняя уже наделала много шума – ирландская писательница, которую зарубежные критики окрестили «Сэлинджером поколения снэпчата», подарила нам хороший миллениальский роман.

Салли Руни, «Нормальные люди»

Критики называют Салли Руни «Сэлинджером поколения миллениалов». Роман «Нормальные люди» уже вошел в лонг-лист Букеровской премии, а права на экранизацию купили студия Hulu и «Би-би-си».

Коннелл Уолдрон и Марианна Шеридан учатся в одной школе и даже в одном классе, но почти не общаются – трудно представить себе двух более разных людей. В школе Коннелл – душа любой компании, один из самых популярных парней, а Марианна – замкнутая одиночка, поддерживающая отношения по большей части только с книгами. В реальной жизни всё иначе: она из очень состоятельной семьи, а он из бедной, его мать уборщица в особняке Шериданов… Однажды они все же сталкиваются – на кухне у Марианны, когда Коннелл заезжает за мамой. И этот недолгий, неловкий, но наэлектризованный разговор навсегда меняет их жизнь.

«Нормальные люди» – история о том, как один человек влияет на жизнь другого и о том, как нам трудно говорить о своих чувствах. Это история о настоящей, пусть и очень сложной, любви.

Павел Муратов, «Образы Италии»

«Образы Италии» – это не путеводитель.

Это потрясающее повествование, которое читается лучше любого исторического романа.

Это размышления эрудированного и тонко чувствующего знатока культуры Италии.

И, наконец, это рассказ об удивительной стране, о ее истории и архитектуре, написанный богатым и красочным русским языком.

Виктор Франкл, «Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере»

Эта удивительная книга сделала ее автора одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. В ней философ и психолог Виктор Франкл, прошедший нацистские лагеря смерти, открыл миллионам людей всего мира путь постижения смысла жизни. В страшных, убийственных условиях концлагерей он показал необычайную силу человеческого духа. Дух упрям, вопреки слабости тела и разладу души. Человеку есть ради чего жить! 

Книга разошлась миллионными тиражами в десятках стран, крупнейшие философы считали ее одним из величайших произведений человечества, а миллионам простых людей она помогла изменить свою жизнь. По опросу Национальной библиотеки конгресса США, она вошла в десятку книг, которые больше всего повлияли на жизнь людей во всем мире.

Гузель Яхина, «Зулейха открывает глаза»

Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь. Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь. Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Людмила Улицкая, «1978–2020. ООИ в городе» (Чума)

Неожиданно актуальный сценарий от Людмилы Улицкой!

«Предполагается, что если ружье в первом акте висит на стене, то в последнем оно должно выстрелить. Многие годы я писала разные тексты и… не публиковала. И вдруг оказалось, ружье-то стреляет. И не холостыми патронами. Cценарий «Чума», сочиненный очень давно, оказался неожиданно актуальным. Лучше бы этого не было! Но это так…»

Литературный сценарий «Чума» основан на реальных событиях декабря 1939 года, когда в Москве была предотвращена эпидемия легочной чумы. В результате погибли три человека, хотя жертв могло быть на порядки больше. Текст лежал в архиве Людмилы Улицкой с 1978 года, пока она не вернулась к нему в 2020-м, в разгар пандемии коронавируса.