Художник Виктор Шапочкин:«Мейнстрим в России — реализм»

В любое время года на новотроицких улицах увидишь этого высокого мужчину. Не обращая внимания на капризы погоды, он колдует за этюдником. Каким получился ушедший год для живописца и графика, члена Союза художников России Виктора Шапочкина?

Дневник художника эпохи covid-19

— Минусы прошлого коронавирусного года с лихвой перекрываются плюсами событий моей жизни, — оптимистично начал нашу беседу Виктор Николаевич. — Я впервые стал дедом. Никто из моих родственников не заболел ковидом — разве это не поводы для радости! Пусть вместо пяти- шести творческих командировок на пленэр у меня в этом году было всего две. Зато летом случился неожиданный творческий отпуск, когда из-за запрета киносеансов и других массовых мероприятий коллектив Молодёжного центра, где я работаю художником-оформителем, был отправлен на самоизоляцию. На ней я спокойно листал личный архив с этюдами, освежал в памяти впечатления от поездок в Венецию, Прагу, Челябинскую область. Собратья по кисти давно призывали меня делать крупноформатные работы, и я понял: время пришло.

Коротко говоря, когда в сентябре и ноябре меня позвали в Орск поучаствовать в осенних выставках зонального отделения Союза художников РФ, я представил на суд зрителей новый этап своего творчества.

Виктор Николаевич признался, что весной и летом у него преобладало грустное настроение: ежегодная городская коллективная выставка прошла в онлайн-формате, а выставка в честь Года памяти и славы даже в интернете не состоялась, из-за чего он не смог показать композицию на эту тему. Шапочкин любит писать этюды на наших улицах. Но летом он не выходил на такой пленэр — не хотел нарушать ограничительных мер.

Благодаря погожей осени он наверстал упущенное летом, сделав много этюдов Новотроицка. А музейщики позвали его поучаствовать в «Ночи искусств». О двух выставках в Орске мы уже сказали.

Мэйнстрим и «измы»

За понятием «современный российский художник» — пёстрый конгломерат, с какой точки ни посмотри. Тут и знаменитости, и никому не известные авторы. Для одних кисть, карандаш, резец — орудия заработка, для других — хобби. Кто-то исповедует реализм, кто-то — адепт всевозможных «измов». Некоторые наиболее продвинутые в современной философии деятели даже убеждены: художник не обязан создавать предметы искусства. Достаточно ощущать себя творческой личностью — и ты уже художник. Мы поинтересовались мнением Шапочкина о ситуации в современном изобразительном искусстве.

— Мэйнстримом в России остается реализм, — убежден Виктор Николаевич. — Я воспитан на великой школе русского реализма. Из других «измов» мне эстетически близок французский импрессионизм.

 — Ваша убеждённость в господствующих позициях реализма не поколебалась после прошлогодней арт-резиденции в нашем городе швейцарского художника Люка Маттенбергера? Этот представитель современного искусства получил полный карт-бланш ресурсов. А такое внимание к гостю со стороны общественности и прессы не снилось никому из местных авторов.

— Нет, не поколебалось. Соприкосновение с творчеством представителя современного искусства не только не заставило усомниться в моих эстетических взглядах, а наоборот, еще больше их укрепило. У Люка свои почитатели таланта, у меня — свои. Одна из моих картин висит даже в кабинете Жириновского! Не разделяю его политических взглядов, просто констатирую факт: не все гонятся за модой и объявляют реализм вчерашним днём. К тому же у нас с Люком разные творческие ниши. Он создает инсталляции, чаще всего крупные по размеру — то, что искусствоведы называют монументальным жанром. Я же создаю небольшие двухмерные композиции. Для меня работа размером 56х66 сантиметров — уже крупный формат.

Этот вирус страшнее «короны»

— Вторая половина позапрошлого века. В то время, как слава о передвижниках гремела по всей России, на рынках лубочные картинки разлетались как горячие пирожки. Догадываетесь, о каком древнем и живучем явлении в искусстве я хочу с вами поговорить?

— Конечно. О китче. Хочу сразу разграничить два понятия: работа на заказ и китч как таковой. От первого никогда не отказываюсь и стараюсь не разочаровать заказчика. Теперь о втором. Жизнь однажды столкнула меня с одним дельцом от искусства. — Хорошо идут кошечки, лебеди, обнажённые девушки в обнимку с тиграми или лежащие на леопардовых шкурах. Возьмешься? С процентом не обижу… Мне почему-то в тот момент вспомнилось начало «Операции «Ы», где Трус торгует копилками-кошками, настенными ковриками с лебедями и прочим китчем. Мне стало одновременно смешно и противно. И я переборол соблазн поточного производства — отказался.

Почитатели, они же меценаты

— Не жалеете? Когда лет 20-30 назад появилось понятие «гламур», выяснилось, что он прекрасно сочетается с китчем, осовременивает его, облагораживает что ли. Искушению китча поддаются не только нищие и безвестные, но и уважаемые академики живописи…

— Нет, не жалею. Я никогда не был на вольных хлебах, всегда где-то работал. И этот пусть небольшой, но стабильный доход давал мне творческую независимость. Кстати, лучше всего я получал на комбинате, где работал художником заводоуправления. После пуска АТК в 1995 году я оформлял музей АО «НОСТА» (ОХМК). Моя работа понравилась генеральному директору тех лет Павлу Ивановичу Гуркалову. Кроме премии, он поощрил меня тем, что профинансировал творческую командировку в пушкинские места — на Псковщину, в Михайловское, где как раз проходили торжества в честь 200-летия «нашего всего».

— А были случаи, когда «подушка безопасности» не сработала и прореху в семейном бюджете помогли залатать почитатели вашего таланта?

— Да, в середине 1990-х. зарплату начали задерживать, а у нас с женой двое маленьких детей. Помог случай. На комбинат приехали специалисты из Новой Зеландии строить колбасный цех. Никаких смотрин своих картин я для них не устраивал — всё произошло спонтанно. Те доллары, которые они заплатили за несколько работ, очень тогда выручили.

— Пользуетесь ли услугами галеристов для продвижения своего творчества?

— Галерист хочет заработать сам и помочь заработать художнику. Казалось бы, это желание можно только приветствовать. Я и сотрудничал с галеристами до тех пор, пока они не вмешивались в творчество. Из-за их диктата сейчас никаких отношений с ними не поддерживаю. Возможно, где- то есть галеристы, которые не лезут в продюсеры, но я с такими, увы, не знаком.

— Так это галеристы предлагали вам заняться китчем!..

Виктор Николаевич грустно улыбнулся в ответ.

Не спи, не спи, художник!

По мнению Шапочкина, ремесленничество в угоду золотому тельцу — еще не самый тяжкий грех. Куда страшнее леность.

— Я учился на художественно-графическом факультете Магнитогорского пединститута. Нас на курсе было 50 парней и девушек, все способные, все подающие надежды. Сегодня пальцев одной руки хватит, чтобы перечислить тех, кто участвует в выставках. Остальных, получается, быт засосал, и это печально. Но не хочу завершать нашу беседу на грустной ноте. Я часто повторяю строчки Пастернака из стихотворения «Ночь»:

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты — вечности заложник
У времени в плену.

К тому же призываю всех собратьев по кисти.