Проза жизни. Лишний человек

Василий Петрович лежал на диване, щелкал пультом и злился: «Абсолютно нечего смотреть. И идти некуда, и позвонить некому, и вообще!».

Заложив руки за голову, Петрович задумался. «А может быть, я того…лишний человек? Это же не вполне нормально, когда тебе все не мило, ничто не интересует». Мысли в голове заметались броуновскими молекулами. Философский вопрос Василий решил обсудить с женой. Екатерина Сергеевна в это время, представляя себя пчелкой, жужжала на кухне, умудряясь одновременно смотреть одним глазом сериал про холеных женщин в кринолинах, а другим отмечать ровное посверкивание ножа, шинкующего лук для борща. Услышав: «Каааать?..», она попыталась притвориться глухой. Но муж и во второй раз настоятельно требовал пройти в зал.

– Ну, что еще? – недовольным голосом спросила супруга. – На самом интересном месте отвлек меня.

– Вот-вот, тебе все интересно: и «Великолепный век», и золотой, и брильянтовый. Слушай, может я, того, – он длинно замолчал, а потом вздохнул. – Лишний человек? Помнишь, учили нас в школе по литературе. Как же его звали-то?

– Печорин.

– Да, точно, я – Печорин. Ему все в жизни надоело, не знал, куда себя деть, и от скуки покатил куда глаза глядят. И мне вот что-то не только телепередачи опостылели. В прошлое воскресенье поехал с Генкой Синяевым и Жоркой Егоровым рыбачить на Урал. Подцепят на удочку пескаря – северное сияние в глазах, восторг. А толку-то от этой рыбалки – котов накормили, да комаров.

И Василий продолжил дальше погружать супругу в загадку своей лишней личности.

– Недавно заглянул в выходной к Генке: захотелось с ним в парке выпить по кружке пива. Отказался, тоже мне друган: сидит на кухне, лобзиком выжигает на доске девушку с розой. Спрашиваю, зачем? В магазинах разделочных досок хоть завались. Жене его нравится, понимаешь, когда он своими руками смастерил. Одним словом, чудак-человек! 

Екатерина Сергеевна на это что-то хотела сказать, но сдержалась. Исповеди лишнего человека она раньше только в книгах читала.

– А еще помнишь, Катерина, день рождения у Вероники? Всем было весело, один только я скучал. Говорю мужу ее: давай по стопке, пока наши обсуждают на кухне свои бабские проблемы – не согласился. Ему захотелось петь под караоке, смех, да и только. «Подмосковные вечера» мне исполнял, а потом пристал: «Давай, Муслим Магомаев, тоже пой!». А мне ску-у-у-чно!

Жена второй раз хотела что-то сказать и снова смолчала – у нее от вечера остались совсем другие воспоминания.

– И что мне делать? – Василий Петрович лег поудобнее.

– Я все поняла, товарищ генерал, разрешите дать письменный ответ? – Екатерина отдала честь шумовкой и осмелилась оставить мужа страдать в одиночестве.

Через час, осторожно перевернув мозговую кость в горячем супе, лишний человек повел глазами и заметил на дверце холодильника лист бумаги с крупными буквами.

"Расписание на завтра: 1. После завтрака вымыть посуду. 2. Отвезти: внука в детсад, дочь – к репетитору. 3. В поликлинике записать меня к окулисту. 4. Заплатить за квартиру, газ и капремонт. 5. Сварить обед. 6. Купить хлеба, мяса, молока, принести из погреба свеклу и картошку. 7. Начать, наконец, ремонт ванной. 8. В 19 часов родительское собрание. 9. Могу продолжить…"

Василий Петрович ощутил прилив то ли гнева, то ли жизненных сил, встал, сел, снова встал. И впредь боялся вспоминать о том, что он лишний.