Новотроицк в документах 46-48-хх годов: заря великой стройки

Игорь Сосновский 09.03.2019 15:00 Мнения
1664
Новотроицк в документах 46-48-хх годов: заря великой стройки
Фото: из архива А.Клока


В редакции хранятся три архивных папки. В них, кажется, нет ничего особенного: 1946-1948 годы, трест «Орскметаллургстрой» строит Орско-Халиловский комбинат.

Светло-коричневые пухлые папки хранят платежные ведомости, финансовые расписки, протоколы комиссий, заявления сотрудников организации. На каждой из них рука делопроизводителя начертала: «Расчетно-платежные ведомости», разнятся только годы, открываем первую – в ней сконцентрирован короткий отрезок с апреля по июнь 1946 года. С большой вероятностью можно сказать, что людей, расписывавшихся и составлявших эти документы, уже нет среди нас, но листочки грубой коричневой бумаги с опилками – живое свидетельство того, как они работали и жили в те сложные послевоенные годы.

Отгремели последние залпы Второй мировой войны, но не закончились трудовые будни. Для тех, кто оставался в тылу, и для тех, кто вернулся с фронтов, все только начиналось. Экономику и промышленность страны нужно было поднимать, отстраивать новые предприятия и целые города, как в случае с Новотроицком. За каждой строчкой старых документов стоят судьбы старшего поколения.

Судя по документам, управление треста «Орскметаллургстрой» в те годы состояло из 60 человек. Они были разбиты на административно-хозяйственный отдел, группу главного механика, ПТО, бухгалтерию, плановый отдел, проектно-сметное бюро, учкомбинат. И еще была отдельная группа обслуживающего персонала. Специальности: инженеры, делопроизводители, геодезисты, счетчики, экономисты и статисты. В табеле им ставили «восьмерки» за каждый отработанный день и начисляли зарплаты каждому по способностям, каждому по мере ответственности.

Управляющий трестом ежемесячно получал по 4 200 рублей, инженер ПТО – 1 720, юрист трудился на полставки за 880 рублей, секретарю треста полагалось – 839 рублей, труды главного механика оценивались в 2 240, а делопроизводителя в 450 рублей. Курьер ежемесячно получал на руки 260, а директор учкомбината 1 270 рублей. Техничка работала на полставки за 260 рублей. В табеле всем сотрудникам проставлены 24 рабочих дня в месяце. Кстати говоря, не все вышеуказанные суммы сотрудники треста получали в полном объеме. Из аванса и получки ежемесячно удерживались от пяти до 17 процентов заработка за подписку на заем государственных облигаций. Больше зарплата – выше процент, максимум – 750 рублей (17 процентов) – отдавал директор треста.

no-image
Фото: архивное фото А.Клока

Сотрудники предприятия могли взять дополнительное задание вне рабочего времени, о чем свидетельствует один из документов «Наряд на работу «светокопии чертежей». О ксероксах тогда даже фантасты не задумывались, поэтому на стеклянный планшет клали оригинал чертежа, на него – чистый лист. Свет лампы бил снизу через стекло, просвечивая два слоя бумаги. Копировщику оставалось отточенным карандашом повторить линии чертежа на чистом листе – и копия готова.

Копировальщице М.Л. Гейтман было дано задание сделать копии чертежей «тепляков коксовой батареи, одноквартирного жилого дома, планов участков индивидуальных жилдомов». Расценки за одну копию варьировались от трех до пяти рублей. По каждой позиции указано разное количество копии: от одной до 34 (двухквартирные жилые дома). За эту сверхурочную копировальщица получила 229 рублей.

Документы часто оформлялись на той бумаге, которая оказалась под рукой – очевидно, что была она страшным дефицитом, поэтому в дело шел буквально каждый клочок. Отслужившие свое агитационные плакаты разрезались на восемь-десять частей, переворачивались и продолжали службу по восстановлению государства. Ни на одном документе нет пустого места, всю площадь занимают убористые буквы: то перьевой ручкой, то карандашами – простым или фиолетовым «химическим». «Конторские» писать старались красиво, с завитушками и хвостиками, помня, видимо, о школьных уроках чистописания. Впрочем, встречаются и документы с каракулями – так и видишь мозолистую руку конюха, сжимающую непривычный инструмент – карандаш.

— «Заявление от секретаря Ю.И. Бродской» – на обрывке листа размером 5 на 10 сантиметров: «За печатание материалов для комиссии Министерства во внеурочное время 27, 28, 29 и 30 июля прошу выдать мне: 48 стр. * 5 рублей = 240 рублей».

«Соглашение между трестом и штатным бухгалтером Николаевой»:

— «Проводить обучение, руководясь программой утвержденной главным управлением рабочих кадров. По специальности счетовод. Учкомбинат обязуется оплатить Николаевой за каждого рабочего, сдавшего квалификационную пробу по 250 рублей за одного обученного. При выполнении выпускниками работы на оценку «хорошо» оплатить за каждого обученного на 10 рублей больше, по оценке «отлично» увеличить оплату за каждого на 20 рублей».
Таким образом, выпуская отличника, бухгалтер Николаева зарабатывала на сто рублей больше. Отметим интересный способ материальной стимуляции: за такие деньги можно было, видимо, перестать считаться со своим временем и посвящать вечера урокам по ведению двухколоночной бухгалтерии.


А вот служебная записка директору треста от секретаря: 

— Срочно требуется ремонт пишущей машинки, так как начались процентовки и работы очень много.

На помощь тресту приходит подрядчик – мастер Юдельсон, который взял с организации за ремонт пишущей машинки «Ундервуд» 86 рублей. Расписка о получении гонорара аккуратно подшита вместе с остальными документами.

Листаем дальше: художник М.Б. Мительмах размашисто расписался в получении оплаты его работы «по изготовлению лозунгов по техническому обучению рабочих для нужд учкомбината». В учкомбинате в то время обучались сотрудники разных производств, о чем говорит «ведомость получения стипендии курсантами курсов мастеров при учкомбинате». Предприятию нужны были кадры, и оно было готово платить будущим рабочим стипендию – 300-400 рублей в месяц в зависимости от избранной профессии.

Несмотря на то что зарплаты у всех в те времена были разные, жили люди примерно одинаково. Рассматривая страницы, невольно вспомнились слова моего деда, вернувшегося с фронта и работавшего на стройках заводов по всему Уралу: «Даже когда денег было много, купить все равно было нечего». Вплоть до конца 1947 года действовала карточная система получения продуктов в одни руки. Поехать отдыхать в Сочи или Крым, как это было в 30-х годах, работники себе позволить не могли: курорты тоже нужно было поднимать из руин. 

no-image
Фото: А.Клок

Все сбережения хранились в Сбербанке или в облигациях государственного займа. Но наступила реформа 1947 года, когда произошел обмен старых денег на купюры нового образца. Банковские вклады менялись в соотношении 1:1 для тех, у кого на сберкнижке было не более трех тысяч рублей. С сумм от 3 до 10 тысяч оставалась только треть накопленных средств. А вот наличные деньги гражданам обменивать было невыгодно: за десятку банк давал только рубль. 

Считалось, что немалая часть наличных денег осела у спекулянтов. Именно по ним планировалось нанести главный удар. Но лес рубят – щепки летят, и вместе с ними пострадали и работники ИТР, получавшие высокую по тем временам зарплату, на которую особенно не пошикуешь из-за скудности ассортимента товаров народного потребления. Наряду с карточной системой распределения продуктов действовали рынки с их высокими ценами на товары, но это больше было распространено в крупных городах. 

В 1947 году правительство страны отменило карточки, ввело фиксированные цены на товары, оставив зарплаты на прежнем уровне. Можно приблизительно подсчитать, что могли себе позволить сотрудники треста «Орскметаллургстрой» в 1948 году. Килограмм белого хлеба стоил 5,5 рублей, черного – три рубля, килограмм говядины продавали уже по 30 рублей, а за хорошего судака в магазине брали 12. Цена литра молока – три рубля, сливочного масла – 64 рубля, ценник на десяток яиц не превышал 12 рублей, а на сахар-рафинад – 15. Многим семьям со средним достатком приходилось долго копить на одежду и обувь. Пара туфель за 260 рублей – месячный заработок курьера. Метр ситца – 10 рублей, шерстяной ткани – 269, шелка – 137 рублей.

— С 1937 по 1953 год удельный вес продовольственных товаров в общем объеме товарооборота уменьшился с 63 процентов до 55 процентов, а непродовольственных товаров, соответственно, увеличился с 37 до 45 процентов, говорится в секретной докладной записке председателю совета Министров СССР Григорию Маленкову об изменении государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары по сравнению с довоенным уровнем. На протяжении военных лет и в 1946-1947 годах повышение цен продолжалось. В 1946-м были повышены цены на основные продовольственные товары. Средний уровень цен к концу 1947 года превышал уровень цен 1937 года в 3,5 раза. С момента отмены карточной системы 16 декабря 1947 года по 1 апреля 1953-го цены снижались шесть раз. В настоящее время уровень цен превышает цены 1937 года на 59 процентов.


За четыре года войны люди забыли, что такое отдых, и продолжали привычно работать почти без выходных. Развернем аккуратно сложенные табели учета рабочего времени вневедомственной и пожарной охраны, тоже относившихся к тресту «Орскметаллургстрой». У большинства бойцов ВВО отработано по 28 дней в месяц. Стандартные «восьмерки» изредка разбавляются литеров «В» и не всегда она выпадает на выходные. Люди работали и просили выдачи денежной компенсации за неиспользованные отпуска прошлых лет. 

Но, судя по многочисленным заявлениям сотрудников, им приходилось за свои права бороться. В заявлении, адресованном в конфликтную комиссию, вахтер Панкратова просит оплатить компенсацию за неиспользованный отпуск. Следом – выписка из протокола РКК (рабочая конфликтная комиссия) при цехкоме: 

— Имевшим в марте 1948 года отработанные сверхурочные часы оплатить и предложить начальнику ВВО т. Никитину впредь не допускать сверхурочные работы без разрешения профорганизации, и в случае повторения он будет привлечен к ответственности. Председатель Исаев

Отметим, что все доступные нам решения РКК и профсоюзных комитетов в ста процентах поддерживают требования работников, будь это оплата сверхурочных или компенсация за неиспользованный отпуск.

А вот среди листочков, собранных с бору по сосенке, вдруг промелькнул знакомый светло-зеленый квиток. Больничный! Он раз в шесть меньше привычного, но вполне узнаваем и словно тонкая нить связывает делопроизводство конца 40-годов с современным. Больничный разлинован на строчки и наряду с диагнозом содержит информацию, которая, видимо, как-то учитывалась при назначении пособия по нетрудоспособности или влияла на шансы поехать на курорт: «стахановец», «орденоносец», «какой стаж работы, прерывался ли он или нет» – нужное подчеркнуть.

Лечили, впрочем, судя по документам, незатейливо. Сотруднику пожарной охраны товарищу Мазуркиной, обратившейся в женскую консультацию, поставили диагноз «опущение стенок матки» и прописали постельный режим на пять дней. Пособие назначено в 50 процентов от заработка. Некто Абрамов жаловался на колики в мочевом пузыре. Врач порекомендовал ему шесть дней постельного режима и снова выписал на работу.

Было трудно и голодно. Был дефицит и часто – безденежье. Но люди, о трудовом пути которых остались только выцветающие с каждым годом строчки документов, строили, рожали детей, дружили и мечтали, что однажды в оренбургской степи появится город металлургов. Город Новотроицк. 

  • 462353, Оренбургская область, г. Новотроицк, ул. Советская, 64
  • Тел.: + 7 (3537) 667-184
  • Email: info@ntr.city
Все права на фотоматериалы и тексты принадлежат их авторам.
Для сетевых изданий обязательна гиперссылка на сайт — www.ntr.city
© 2024 Информационный портал Новотроицка. Все авторские права защищены.
Использование материалов информационного сайта разрешено только с предварительного согласия правообладателей.
Нашли опечатку? Сообщите нам, выделив фрагмент текста с ошибкой и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter