Воспоминаниями о военном детстве делится с нами горных дел мастер Борис Борцов

Сегодня своими воспоминаниями о военном детстве с нами делится Борис Анатольевич Борцов, посвятивший себя в Новотроицке горному делу. Для него Аккермановский, Новокиевский и Кумакский рудники – больше, чем просто названия.  

Довоенное детство Борцова прошло в живописных местах Башкирии и Челябинской области. Леса были богаты грибами, ягодами, и маленький Борька обожал землянику с молоком. Мог ли он знать, что вскоре стакан молока или сметаны будет невиданной роскошью.

— С 1937 по 1942 год мы жили в Катавск-Ивановске, на окраине. Там была станция «Запрудовка» — перевалочный узел, где работал отец. Место было стратегическим — узкоколейка переходила в широкую колею, — рассказывает Борцов. — Помню как мимо с пулемётами и деревянными автоматами шли гражданские. О подготовке к войне никто, конечно, не говорил, но ощущение какого-то неизбежного события витало в воздухе. Даже мы, дети, понимали, что учения проходят не просто так. 

Тем не менее, будущее казалось далёким, и Борис с друзьями беззаботно радовался жизни. Особенно любил ходить в летний сад, где крутили фильмы «Чапаев» и «Мы из Кронштадта». О том, что началась Великая Отечественная, Борцов узнал, находясь на отдыхе в пионерском лагере. 24 июня перед ними выступил начальник лагеря, сообщивший, что война не продлится долго — советская армия разгромит противника за несколько недель.

—  Мне тогда шёл одиннадцатый год, и я, как и другие дети, плохо понимал, что такое война. Мы были полны оптимизма, это уже позже, ближе к концу года и нам, школьникам, стало ясно, что война быстро не кончится. Вернувшись домой с каникул, я сразу заметил поток раненных с фронта. Помню, как на нашу станцию прибыло эвакуированное Ленинградское краснознаменное артиллерийское училище. Мы с мальчишками тогда впервые увидели вживую двух генералов и Героя Советского Союза, офицера, — вспоминает ветеран. — Нам не интересно было, как он стал героем. Интересно было наблюдать, как офицеры рангом выше отдавали ему честь. А ещё мы с любопытством рассматривали его деревянную кобуру с маузером.

Ребятня не только глазела на вновь прибывших на станцию, но и помогала раненым. Всем классом октябрята собирали чернику для госпиталя, пели солдатам песни, чтобы те не унывали и гадали, сдадут ли наши войска Москву:

— Радиоприёмников тогда не было, газеты приходили с опозданием. И когда по уличному по репродуктору мы услышали, что в Москве состоялся парад на Красной площади, на котором выступил товарищ Сталин (а для нас он был огромным авторитетом), мы успокоились — раз Сталин в Москве, значит наши дадут отпор фашистам!

Во время следующих каникул Борис уже работал: на торфоразработках, на строительстве завода № 706. И получал за это хлебные карточки. Но лето даже в войну — лето, и когда выдавались свободные дни, ходил с друзьями в лес по грибы, на рыбалку за пескарями. Играли в козны и чижа — дети же.

В 1942 году отца Бориса Анатольевича перевели в Белорецк. Переехала и семья. Жили в двухэтажном доме, на первом этаже которого находилась большая засолочная контора. Продовольственное положение становилось хуже и хуже, и дети спасались от сосущего голода капустными кочерыжками, которые им давали бесплатно.

— Ох, сколько мы их тогда съели, — смеётся Борцов. — Мы постоянно были голодными. Представляли то время, когда нам дадут хлеба, масла и скажут: «Ешьте, сколько хотите». Как-то зимой с матерью поехали в посёлок менять вещи на картошку и встретили родственницу. Зашли к ней в гости, а там, в русской печи, в сметане жарилась картошка на сковороде. От одного только запаха можно было с ума сойти! Никогда больше такой вкусной картошки не ел.

Военные годы для всех были голодными. Избытка денег в семье Борцовых не было, хоть отец и получал зарплату вовремя.

— После получки родители садились за стол и делили бюджет. Как правило, оставалось 300 рублей, и мне давали ответственное задание — купить хлеб. Помню, как идешь с базара или столовой, а хлеб так вкусно пахнет. Очень хотелось откусить корочку, но нельзя — понимал, что надо принести домой и поделить между всеми. В семье ведь, кроме меня, было ещё трое детей. А в основном, конечно, ели замоченный овёс, перекрученный с шелухой.

В 1943 году старший брат Юрий поступил в находящееся тогда в Белорецке Ленинградское артиллерийское училище. Когда блокаду прорвали, училище вернулось на прежнее место, а курсанты отправились на фронт. Именно Юрий, демобилизовавшийся в 46-м году, повлиял на дальнейшую судьбу младшего брата.

— Юрка и его товарищи, приходившие к нам гости, всегда были для меня примером. То поколение молодых людей, прошедших войну, сильных духом и стремившихся построить новую, счастливую мирную жизнь, я называю поколением лейтенантов. Они были полны надежд и постоянно говорили о том, , что образование — путь к светлому будущему, — рассказывает Борцов. — Именно брат и его друзья привили мне интерес к учёбе, когда я решал — идти мне работать или учиться?