Валентина Хромова: «Не все мои родные пережили события 1917 года»

1917-й год, изменивший душу и лицо страны, отделяет от нас ровно 100 лет. Саму Россию тогда подняли на дыбу, а споры о характере революции и значении ее для России длятся до сих пор. И у каждого из участников тех событий была своя правда.

Мои предки по материнской линии родом из села Тупиковка Бузулукского района. Крестьяне-середняки, многодетные, работящие, мастера на все руки, они до 1917 года жили неплохо и в революции и гражданской войне особо активного участия не принимали. Им некогда было критиковать правительство и призывать к его свержению на митингах – они крестьянствовали, то есть пахали, сеяли, убирали урожай, ухаживали за скотиной, засветло вставали и затемно ложились спать. Словом, трудились не покладая рук. 

Революция же, гражданская война, неумелое хозяйствование и засуха привели к катастрофическому неурожаю. А армию нужно было кормить. Началась безжалостная конфискация так называемых «излишков» у крестьян – продразвёрстка, когда продармейцы вычищали закрома до зернышка, не оставляя ограбленным хозяевам ни на еду, ни на посевную. Любые уклонения от сдачи зерна, мяса, молока безжалостно карались. На всю катушку заработала государственная репрессивная машина – недовольство подавлялось чоновцами (бойцами частей особого назначения Красной Армии). 

Когда съели весь скот, а потом и собак с кошками, стали охотиться на сусликов и даже крыс. Кое-где появились случаи людоедства и трупоедства. Иван с женой Аней (моей бабушкой), взяв с собой одну из сестер – Наташу, отправился в Ташкент, куда раньше уже уехали два его брата.

Дорога в Ташкент, считавшийся спасением от голода, описана многими. У автора повести «Ташкент – город хлебный» Александра Неверова, по-моему, это получилось лучше всего. Перечитывая книгу, я как будто вижу переполненные вокзалы, больше похожие на крикливый базар, где голодные матери пытаются обменять что-то из одежды на еду или даже воду для своих детей, вижу шныряющих всюду воришек-беспризорни-ков, вижу лежащих на рельсах женщин и детей, умерших в дороге, вижу сутками стоящие без топлива эшелоны, вижу своих родных, осаждающих товарные вагоны в толпе обезумевших от голода людей, – и волосы встают дыбом.

А мы говорим, что сейчас плохо живем – забыли, что значит жить плохо. По дороге моя бабушка и Наташа заболели тифом, их сняли с поезда. Бабушка оказалась в больнице, где родила недоношенного, черного от полученных тифозных ожогов, мертвого ребенка. А Наташа, видимо, умерла. В той неразберихе происходило много трагедий. Родители моего дедушки Ивана Ивановича Мещерякова в это время в Тупиковке умерли от голода, и Феню, их младшую дочь, отдали в детдом.

Только через два года полных скитаний по разным приютам и запомнившихся на всю жизнь страданий ее забрали в свою семью мои вернувшиеся к родному порогу дедушка и бабушка. Мои тети и дядя всю жизнь с благодарностью вспоминают свою «няньку» Феню. Мы с матерью несколько раз ездили в Тупиковку к этой удивительно доброй и светлой женщине и ее детям – Петровым, Коровиным, Липендиным. Все семеро унаследовали от родителей трудолюбие, скромность, стремление к укреплению семьи, уважительное отношение к старшим, способность помочь любому без лишних просьб и требований оплаты за сделанное добро,  гостеприимство и верность своей малой родине. Деревенские люди намного красивее душой и мудрее, чем мы, городские, отравленные прогрессом.

Трагична судьба родителей бабушки Ани – Дмитриевых. Ее отец умер от сердечного приступа рано, не выдержало сердце происходившей в стране и в селе перетряски. Вернувшись домой, Аня узнала, что ее маму, Марину Дмитриеву, готовившуюся к встрече сына из Красной Армии, зарубил топором сосед.

— «Берите что хотите», – умоляла она, под ударами грабителя. Но бандюга решил не оставлять жертву в живых и зверски добил ее.

Не знал он, что свидетельницей его преступления оказалась двухлетняя Таня, дочь возвращавшегося Никифора, онемевшая от ужаса, а то бы зарубил без жалости и ребенка. Его опознали по следу от топора на заледеневшем к утру кровавом снегу, и, пока везли в район, сельчане судили его своим справедливым судом, а потом зарыли в овраге. Суть человека проявляется именно в таких, чрезвычайных обстоятельствах.

В Тупиковке все голодали, но мерзавцем оказался только один, способный ради куска хлеба убить живущую многие годы рядом, но оказавшуюся беззащитной в тот момент женщину. Об этих событиях и дальнейшей судьбе семьи рассказала мне тетя – Нина Ивановна Белинская, ветеран комбината. 

Она начала работать в 15 лет, строила наш профилакторий, работала диспетчером и техником в гараже, потом ушла в цех водоснабжения ОХМК, работала и в ЦЗЛ, стаж работы на комбинате – почти 40 лет, а общий стаж – более 50 лет. 

Так что же дала революция народу России, особенно крестьянству? Нравственное опустошение, братоубийственную войну, кровь, обнищание, слезы. Если в списках населенных мест за 1900 год мы читаем: 

— В селе Тупиковка дворов 226, жителей – 1 866, церковь, церковноприходская школа, шесть ветряных мельниц, земская станция, военный конный участок, волостное правление, урядник, 4637 десятин земли

то на 1 января 2017 года в силу различных причин численность населения составляет всего 735, то есть сократилась на 1 130 человек. Отказ от веры в Бога и ответственности перед ним за свои поступки привел к озверению человека. Если Бога нет, то все позволено: и убийство, и  людоедство, и остальные смертные грехи. Отсюда и воспевание революции – кровавого монстра братоубийственной войны. 

Иоанно-Богословская церковь в селе Тупиковка была построена еще в 1837 году – может, поэтому в селе так много Иванов Ивановичей, как мой дед. Церковь была богато украшена росписью и иконами, особенно молельный зал. В 30-х годах здание перестроили в Дом культуры, но росписи на чердаке кое-где остались, а иконы, рукописи и другое ценнейшее церковное имущество жители разобрали по домам и хранили до лучших времен, хотя власти призывали сжигать иконы и убивать церковнослужителей, которых презрительно называли попами. Коммунисты не хотели делить власть даже с Богом, считали себя высшей властью на земле и призывали к мировой революции. 

Моя бабушка была очень набожной, а дед, окончивший целых 4 класса (что для деревни тогда равно было, пожалуй, высшему образованию), хотя иногда и подтрунивал над ней, но в душе сам твердо верил в Бога и никогда не сквернословил, соблюдая чистоту души и языка, самым ругательным в его устах было выражение «ёлы-палы». 

А сейчас от мата, даже детского, просто уши вянут, и душа у многих загажена цинизмом с детства. Новая церковь построена только в конце 2006 года. То, что можно разрушить мгновенно, восстанавливать иногда приходится веками.Реформами всегда можно добиться лучшего результата, если целью будет улучшение жизни народа, а не захват власти. Но путь постепенных реформ длиннее, а многим крикунам нужно все и сейчас, чтобы успеть набить собственный карман. Этот путь ведет к самоуничтожению России, что на руку только нашим врагам, мечтающим разделить и прибрать к рукам ее богатства, а нас превратить в бессловесных рабов. Дай Бог, чтобы новое поколение не повторяло ошибок своих прапрадедов, чтобы таких потрясений, как в 1917 году, Россия никогда не знала!