Владимир Диц: с песней - по миру

Новотройчанин Владимир Диц выступал на самых престижных музыкальных площадках Европы и однажды пел для Владимира Путина. Первого октября мир отмечал Международный день музыки. Мы встретились с оперным певцом, басом Владимиром Дицем — самым успешным в мире музыки новотройчанином.

— Алло, Владимир Владимирович? С наступающим праздником вас! Это газета «Металлург».

 — Здравствуйте, спасибо. А с каким праздником?

— С Международным днём музыки. Вы же имеете непосредственное отношение к музыке, побеждали в конкурсах.

 — Ах, это… Когда это было. Но рад, что хоть кто-то помнит обо мне…

«Эх, да вы пьяные все, господа»

— Владимир Владимирович — такое словосочетание, сразу некий образ возникает… Не встречались?

— Да, было, было (с улыбкой). Владимир Владимирович пел для Владимира Владимировича 18 лет назад, во Вьетнаме, в Ханое. Тогда глава государства, в феврале, если мне не изменяет память, находился в Юго- Восточной Азии с рабочим визитом. Культурную программу обеспечивал коллектив из Росконцерта, в числе которого был и ваш покорный слуга.

— Что пели? «Гори, гори моя звезда?» (любимый романс Владимира Дица — прим. ред.).

— Не-е-ет. «Улица, улица, ты, брат, пьяна». На первом ряду сидели президенты двух стран, в зале яблоку негде было упасть. Романс произвёл фурор. После слов:

Раз возвращаюсь домой я к себе,
Улица странною кажется мне.
Левая, правая, где сторона?
Улица, улица, ты, брат, пьяна!
И фонари так неясно горят,
Смирно на месте никак не стоят,
Так и мелькают, туда и сюда,
Эх, да вы пьяные все, господа»,

вьетнамцы все как один замерли на секунду, осмысливая услышанное, затем, опять же разом, начали смеяться и хлопать.

— Поняли русский язык?

— Большая часть руководства, представители местной богемы учились в нашей стране. Со мной, в одной комнате общежития «мерзляковки» (Академическое музыкальное училище при МГК им. П. И. Чайковского), к примеру, жили три вьетнамца — студенты-музыканты. Так они за год по- русски научились говорить не хуже нас. А уж когда собирались за столом…

— Певцам можно выпивать?

 — Немножко, немножко.

— А, правда, что вы весь свой гонорар, а это, на секундочку, 5 000 долларов, полученный за победу в конкурсе имени Канальс в Барселоне в 1990 году, направили на организацию застолья. Говорят, неделю все консерваторское общежитие праздновало.

— Не весь, половину, примерно…

 — А что можно было купить на эти деньги в Москве 30 лет назад?

— Квартиру. Я даже хотел приобрести жильё, в доме, где когда-то жил Владимир Высоцкий. Стоила она как раз пять тысяч долларов.

«Просто» народный

— Но московскую квартиру вам всё же удалось получить. Павел Гуркалов (в конце 90-х директор ОХМК, ныне — Уральская Сталь — прим. ред.) подарил.

 — Что значит подарил? Не за красивые же глаза? Я её заработал. К тому времени я уже дважды брал Гран-при престижных конкурсов, меня знали в стране и за рубежом. В Новотроицке я дал десятки концертов!

 — А что за история с победой на первом Российском конкурсе басов, посвящённом 120-летию со дня рождения Фёдора Ивановича Шаляпина? Спонсором был ОХМК, и поговаривали, что по…

— По блату? Ерунда! Я тогда действительно был лучше всех.

— Не после этого успеха вам было присвоено звание «Заслуженный артист России?». Во всяком случае, в некоторых публикациях в федеральных СМИ начала двухтысячных годов журналисты, представляя вас читателям, особо отмечали это.

— Это ошибка. Я не «заслуженный» и не «народный», а просто — народный. Ключевое слово – «просто» (смеётся).

— Вы пели в самых известных залах России, вам рукоплескали Болгария, Финляндия, Германия, Франция, Швейцария. А какое выступление запомнилось больше всего?

 — В Гренобле, в крохотном зале одного местного приюта. За еду и койку. Интересно? В 1990 году, ещё студентом Московской консерватории, я за свой счёт отправился в Испанию и завоевал Гран-при Международного конкурса имени Марии Канальс. Домой возвращался с командой, состоящей из концертмейстера и моих друзей — семейной пары, через Францию. Поскольку никто из нас не знал иностранного языка, общались с помощью жестов. И дообщались, что вместо Парижа приехали под вечер в Гренобль. Ради экономии пришлось заночевать в приюте. Кое-как объяснили, кто мы, на счастье, владелец оказался поклонником оперной сцены и предложил выступить перед постояльцами и местными студентами.

Дар Божий

— Вы постоянно живёте в Новотроицке?

— Да. Московскую трёхкомнатную квартиру я разменял на две: на однокомнатную в Люберцах – в ней сегодня живёт родная сестра с семьёй, и двухкомнатную в Москве. Сдаю жильё внаём, на эти деньги живу. Нет-нет, я ещё не пенсионер, работаю. Преподаю в орском клубе «Юность» вокал, академическое пение, ставлю голос участникам музыкального коллектива «Поющие ангелы». Тружусь с дочерью Марии Кузьминичны Марченко. Эта необыкновенная женщина руководила хором во Дворце культуры «Строитель» и ставила мне, тогда ещё школьнику, дыхание.
— А голос?

— Мне лично голос никто не ставил. Дар Божий. Насколько я знаю, за всю историю российского оперного искусства это лишь второй случай. Сразу запела солистка Большого театра Елизавета Шумская, лауреат Сталинской премии, педагог (1905-1988 гг.). И я, получается…

— Не похвалитесь золотой медалью за Барселону?

— Рад бы, да много лет назад мою новотроицкую квартиру обокрали. Унесли и медаль. Думали, что она действительно золотая, наивные.

— Сегодня оперным певцам сложнее стать победителем международного конкурса?

— О чём вы говорите! У нас сейчас лауреатов-международников пруд пруди. Приедут на конкурс пару человек из той же Белоруссии и Украины — вот тебе и международный. А в той же Барселоне, где я взял Гран-при конкурса Марии Канальс, участвовали исполнители из 89 стран: Америка, Европа, Африка, Австралия. Было непросто…