«Маму расстреляли случайно…»

К 75-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне мы запускаем специальный проект, в котором будем рассказывать о войне, сохранившейся в памяти детей. 

В фондах новотроицкого музея хранится много материалов военного времени. Особую ценность представляют воспоминания очевидцев тех страшных событий, которые на тот момент были детьми. На их детство пришлись эвакуация, переезды, голод, потеря близких и детские дома при живых родителях. Об одной такой истории сотрудникам музея стало известно из воспоминаний жительницы Новотроицка Раисы Ивановны Савиной (Богдановой). Она записала их в обычные школьные тетрадки и передала в городской музей. До войны семья Богдановых жила в Смоленской области. Батуринский район, Богдановский сельсовет:

—Жили хорошо. Было много родных. Но началась война…

За линией фронта

В первые дни Великой Отечественной смоленская земля оказалась на пути главных сил фашистского вторжения, и её жители в числе первых испытали на себе всю жестокость зверств врага. Более двух лет область была прифронтовой. Гитлеровцы упорно держались за оккупированные районы даже после поражения под Москвой — здесь проходили важнейшие транспортные артерии, без которых фашистам было не выжить.

Отец Раисы Богдановой ушёл на фронт в первые дни войны. Перед уходом он написал письмо своему отцу, чтобы тот взял семью к себе в деревню. Впрочем, легче семье не стало, пришедшие немцы выгнали людей из своих домов. Старики и дети жили в окопах и сырых землянках. Первой страшной потерей стала смерть дедушки. Немцы увезли его в комендатуру, и спустя несколько дней семья узнала, что его повесили. В мемуарной тетради безыскусные, почти телеграфные предложения:

—Ему выжгли глаза, звезду, солдатский ремень. А рядом девушка на верёвке. Плакать нельзя. Снимать, похоронить нельзя. Висели очень долго

В семье Богдановых росло четыре сестры. Не успели они опомниться от одной беды — пришла другая: немцы застрелили маму. Она стала жертвой жестокой случайности:

—Фашисты искали девушку, над которой издевались. Той удалось от них зимой босой, в одной сорочке, сбежать. Тогда они убили первую попавшуюся на их пути женщину. Ею была наша мама. Убили прямо возле бани. Её смогли похоронить, когда пришли солдаты Красной армии. Нет — это никогда не забудешь. Нас осталось четыре девочки. Женя, Рая, Галя и Люба. Ни мамы, ни деда, ни дома.

Сиротская доля ужасна сама по себе, а в годы войны — кратно. Трудно представить, что пришлось пережить девочкам, был и голод, и страх, и болезни. Рая ходила по людям в поисках еды для себя и младших сестёр.

Вторая родина

Когда Смоленщину освободили, детей стали вывозить поглубже в тыл. Куда едут — не знали, первая остановка была в Москве. В воспоминаниях остались обрывки картинок: вокзал, много столов, много детей, обед, пересадка... После долгой дороги оказались в Чкалове (название Оренбург городу вернули в 1957 году).

Сестёр Богдановых не разлучили, и они попали в один детский дом, расположенный в посёлке Сара. Здесь оковы страха ослабли, и в воспоминаниях Раисы Ивановны появляются мелкие детали, позволяющие почувствовать атмосферу той жизни:

— Жили всяко. В детском доме были свой сад и огород. Картошку сажали, дрова кололи, воду носили, собирали в колхозе колоски. Кругом босиком бегали, так как не было обуви. Деревенские мальчишки дразнили детдомовских: «Детдомовская шпана на троих одна «штана». Один носит, другой просит, третий в очереди стоит". Трудно было учиться. Букварь был один на группу. К палочкам привязывали пёрышки и этим писали. Чернила делали из свёклы и сажи. Директором детского дома был назначен пришедший с фронта Галяндин Николай Васильевич. Он часто ездил в Оренбург, привозил постель, одежду, обувь. Стали больше давать кушать. Тётя Наля в пекарне хлеб пекла день и ночь. Николай Васильевич её успокаивал: как дети наедятся, тогда меньше работать будешь». 

Но вряд ли у кого-то получилось в войну работать не на износ даже в глубоком тылу. После детского дома Раиса окончила в Чебеньках курсы трактористов, работала в совхозе «Акбулакский». В 1951 году переехала к сестре в Новотроицк:

— Жили на Максае, работала в шамотном цехе комбината. Мне работа очень нравилась. Из детского дома взяли Любу и Галю. Так и живём в Новотроицке. Только Жени, старшей сестры, нет уже. Но есть внучата, правнуки. И мы обязаны жить долго-долго.

Несколько лет назад Раиса Ивановна передала свои тетради с воспоминаниями в городской музей. К сожалению, у нас нет фотографий женщины, дальнейшая её судьба не известна. Но в музее небольшого города на Южном Урале будет вечно храниться история четырёх девочек, которые выжили и — в конечном счёте — вместе со всем народом победили, чтобы жить. Долго-долго…