История одного героя. Тимофей Рудюк: «Нас вперед гнала злость»

Для ветерана Великой Отечественной войны, 94-летнего Тимофея Григорьевича Рудюка, проработавшего в листопрокатном цехе новотроицкого ОХМК (сегодня АО «Уральская Сталь») более полувека, 9 Мая – особый день. Этот праздник солдат-победитель встречает каждый год на протяжении 74 лет. А первую победную весну рядовой Тимофей Рудюк встретил западнее Берлина. Его часть, освобождавшая от фашистов северные земли Германии, стояла в небольшом городке Юльхендорф.

– Я из села Новогеоргиевка, родился 4 февраля 1925 года, – рассказывает Тимофей Рудюк. – После школы в 1942 году поступил на комбинат, где выучился на электрика. 13 января 1944 года призвали в ряды советской армии. Сначала были курсы молодого бойца, которые прошел в Челябинске, нас учили устройству танка, стрельбе, вождению. Я должен был стать заряжающим орудия, но обучали всему, чтобы была взаимозаменяемость. Помню, как водили по заводским цехам, показывали, как и кто делает наши танки. Мы видели, как из 45-миллиметровых листов стали готовили броню для башни, в следующем цехе устанавливали двигатели. Так постепенно изучали всю технологию. Именно на этих машинах мы через неделю отправились на фронт.

— Помня, в каких сложных условиях трудились люди в тылу, ни у кого даже мысли не возникало, что мы не сможем их защитить. А они смотрели нам в глаза, тем, кто будет воевать за них в этих танках, а может быть и гореть в них заживо…

Тимофей Рудюк попал на фронт, когда армию захватчиков уже гнали из Советского Союза и начиналось освобождение от фашистов западных соседей. Полк Тимофея Григорьевича направили на Кенигсберг. Город-крепость немцы подготовили к длительной осаде, чтобы задержать советские войска. Система защитных сооружений состояла из четырех колец обороны, некоторые из которых были сооружены в 19 веке. Стены крепости – до шести метров толщиной.

– Это была настоящая бойня, вспоминает ветеран. – Гитлер дал приказ своим войскам стоять насмерть, не сдавать город. Кенигсберг, наверное, думали фашисты, заставит нас остановить наступление, дать передышку немецким войскам. Но они просчитались. Я служил заряжающим на СУ-85 – самоходной установке, конструкцией напоминающий танк Т-34, но с артиллерийской пушкой калибра 85 миллиметров. Башня из-за этого поворачивалась только на 45 градусов, дальше нужно было разворачивать весь танк. Снаряды мне тогда казались не очень тяжелыми, но интенсивность артобстрела, который мы вели, заставляла к вечеру гудеть не только руки, но и все тело. Наши самоходки конструировались для борьбы с немецкими тяжелыми танками «Тигр», их броня гарантированно поддавалась только крупным калибрам. Но когда я пришел на службу, уже всех «Тигров», наверное, перебили на Курской дуге, нам не пришлось с ними сражаться. В Кенигсберге основной задачей было разрушение укреплений врага. Было ли их жалко? Нет! Мы же еще недавно жили в тылу, где не хватало одежды и еды – годы были неурожайные. И хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Вне зависимости от того, кто где жил до войны, у всех была одна цель, это единство сплачивало. Неправда, что кто-то не боялся, страшно было всем. Но страх превращался не в панику, а в злость. И помогал гнать фашистов дальше.

В Кенигсберге часть, в которой служил Рудюк, задержалась ненадолго, он застал последнюю неделю наступления, потом город-крепость пал. А дальше, как в песне: «С боем взяли Кенигсберг, по городу прошлись и на главной улице название прочли…». Фронтовой путь Тимофея Григорьевича шел уже по Германии. Здесь на переправе через реку Одер открылись таланты молодого паренька.

– Армейские части переплавлялись по очереди – на плотах. Наш полк ждал и ждал, когда же дадут плавсредства. Механику-водителю моей самоходки Павло Аникеенко стало скучно, он куда-то убежал. Смотрим, возвращается, подходя, переходит на строевой шаг, а сам улыбается. В руках – новенький чемодан, в котором, как оказалось, находился аккордеон. Где он его нашел? Мне захотелось попробовать, подобрать мелодию из кинофильма «Истребители»: «Сегодня вечером, вечером, вечером…». Начал со вступления – получилось, ну, и пошло дело, – вспоминает о знакомстве с музыкой Рудюк. – У меня оказался абсолютный слух. После Победы мы остались в Германии, в полку был маленький аккордеончик, на котором я продолжил учиться. Потом мне достался настоящий аккордеон, к 1950 году, когда пришла пора ехать домой, я играл уже очень прилично.

Музыка «нашла» Рудюка в 1944 году и больше не отпускала. Позже он взялся за кисть, это стало вторым по важности увлечением в жизни. В трудовой книжке Тимофей Григорьевича немного записей, но все связаны с листопрокатным цехом: маляр-плакатист, шлифовальщик, вальцовщик, художник-оформитель. Большую известность в цехе и на комбинате он приобрел благодаря своим талантам художника и музыканта. На стенах его квартиры – личная галерея, среди прочих работ выделяется метровый портрет Сергея Есенина, выполненный карандашом.

– Нотную грамоту я знаю, но пользуюсь нотами редко, мне нравится подбирать на слух, – признается Тимофей Рудюк. – Работал на комбинате и параллельно на протяжении 30 лет был музработником во Дворце металлургов, учил детей. Сам на аккордеоне любил играть вальсы Штрауса, особенно когда семья или друзья в молодости собирались на праздники. Приходилось хитрить: настраивал гостей, чтобы в нужной тональности пели, в паузу, словно ненароком, переходил на произведения Штрауса. Я своих друзей брал в «плен» этой музыкой, они начинали танцевать. Не все знали, чьи это вальсы, но всегда просили сыграть еще.

Теперь аккордеон не востребован, ветерану сложно справляться с мехами, силы уже не те. Но есть фортепиано, за которое Тимофей Григорьевич садится, чтобы как когда-то на берегу Одера, по памяти, найти одну ноту, другую… И вот из-под его пальцев начинает течь мелодия, а слова приходят в голову сами собой: «…в далекий край товарищ улетает…».

День Победы для ветеранов – праздник, когда воспоминания молодости со щемящей душу остротой встают перед глазами солдат-победителей. Сегодня он снимет с вешалки в шкафу костюм с медалями: «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «За боевые заслуги» и орденом Отечественной войны, наденет его и рано утром выйдет из дома, один из немногих оставшихся, кто помнит, какой она была, Великая Отечественная.