Крупным планом: писатель из Новотроицка Фарит Гайнуллин

Ветеран управления Уральской Стали Фарит Гайнуллин разменял девятый десяток. Несмотря на столь солидный возраст, новотройчанина можно смело назвать молодым литератором — не так давно с помощью Уральской Стали вышла его первая книга «Берега моей памяти».

С первых минут общения с 81-летним автором замечаешь его дар рассказчика. И дело не только в приятном, чуть глуховатом, тембре голоса Фарита и неторопливом темпе его речи. У Гайнуллина цепкая, можно сказать, фотографическая память.

Ничего не утаивая

— Всю жизнь вы занимались чем угодно, но только не писательством: комсомольской, партийной, хозяйственной работой. Когда появился замысел книги?

— Почти 20 лет назад мой друг Николай Васильев написал книгу воспоминаний. Я поздравил ветерана Уральской Стали, бывшего начальника машинного зала ЛПЦ-2 с выходом книги и впервые задал себе вопрос: а моя жизнь интересная? Есть в ней «добрым молодцам урок»? Ответил сам себе утвердительно и принялся за работу. Сразу решил: пишу всё, как было, ничего не замалчивая. Терпеть не могу слово «мемуары»: на каждом шагу авторы то себя выпячивают, то замалчивают важные факты, то сводят счёты с врагами, как правило, уже ушедшими в мир иной. Идти по этой дорожке не собираюсь.

— Как это выглядело технически? Вы с компьютером на «ты»?

— Нет, всё откладываю этот переход на «ты». Книгу писал по старинке: купил общую тетрадь и постепенно, за 15 лет, заполнил все её 251 страницу шариковой ручкой. Кстати, ваши журналисты немало помогли мне сократить путь книги к читателю. Я отдавал библиотекарю гимназии — а 15 лет назад корреспонденту «Металлурга» — Каусарии Валитовой (мы с ней соседи по даче) первые главы, и они публиковались в газете. Когда в 2019 году книга была закончена, бывший редактор «Металлурга» Надежда Резепкина отредактировала её. И конечно же, благодарю за поддержку председателя Совета ветеранов Уральской Стали Сергея Мананникова — без него мне пришлось бы искать спонсоров самому.

Единственная моя

— Вы посвятили книгу памяти своей жены Гульявгар. История вашей любви — пожалуй, самая лиричная часть книги.

— Вообще-то, я стихов не пишу. Но жена вдохновила меня посвятить ей поэтические строки на её юбилей. Мы прожили вместе 54 года, родили двух дочерей. Коронавирус прокатился по нам асфальтовым катком. Я ещё выкарабкался, хотя лёгкие были поражены на 66 %, а мой Галчонок ушла из жизни за год до выхода книги.

— Знаем, что вы не можете и не хотите простить врачей за то, что не спасли самого дорогого вам человека. Но давайте сменим тему. На презентации книги в городском музее вдруг выяснилось, что из-за маленького тиража она сразу стала библиографической редкостью…

— Поверьте, это не повод для гордости, а головная боль. Да и какому автору понравится, когда о его книге слышали, хотят прочитать, а найти не могут. Нужен дополнительный тираж. У меня много приятелей среди сверстников, некоторые по-прежнему занимают высокие посты. Поэтому пользуясь случаем, прошу о спонсорской помощи. Согласен на бюджетный вариант: напечатать дополнительный тираж на обычной бумаге с чёрно-белыми фотографиями (Уральская Сталь оплатила тираж на импортной мелованной бумаге с цветными снимками — прим. автора).

Точка не поставлена

— Какая часть интересных событий вошла в книгу?

— Меньше половины.

— Это значит…

— Будет вторая книга. Над ней я сейчас и работаю. Название уже придумал — «Жизнь на вулкане». Этим я хочу подчеркнуть, что интересная жизнь не бывает спокойной.

— Расскажите о каком-нибудь эпизоде будущей книги.

— Я чуть было не поучаствовал в брежневской охоте на Дальнем Востоке. В годы моей службы Леонид Ильич приезжал туда, побывал и на кораблях Тихоокеанского флота. Страсть генсека к охоте уже тогда начала обрастать легендами и байками. Героем одной из них мои командиры решили сделать меня.

— Фарит, ты ружьё с малых лет в руках держишь, поэтому командируем тебя на охоту с Леонидом Ильичом, — объяснили мне задачу комбриг эскадры Корбан и начальник штаба Емельянов. — Для подстраховки. Если промахнуться начальники, то ты точно попадёшь. Мы верим, что ты не подведёшь.

Моё участие в брежневской охоте подтвердили на самом высоком уровне: командующий Тихоокеанским флотом контр-адмирал Амелько и начальник штаба Попов. Но охрана генсека не зря свой хлеб ела — в последний момент её начальник запретил моё присутствие, сославшись на то, что рядовому и старшинскому составу приближаться к руководителю партии не положено.

Июль, 1965 года. Фарит Гайнуллин (в центре) с сослуживцами.

Дважды в одну реку

— На комбинате вы работали дважды: сразу после службы — рабочим, а при «красном» директоре Гуркалове — руководителем.

— А если посчитать, что на срочную службу во флот я ушёл с ТЭЦ комбината, то даже трижды. Но и это ещё не всё. Когда старшая дочь Эльвира была маленькой, я работал на химзаводе. Ведомственный детский сад находился далеко, и я решил не мучиться сам в переполненном общественном транспорте (на машину тогда ещё не заработал) и не мучить дочку, а попытался устроить её в детский сад №27 ОХМК, который был не просто в нашем дворе, а напротив нашего дома, окно в окно.

— Могу взять вашу дочку, если будете работать у меня электриком по совместительству, — сказала заведующая Раиса Третьякова.

Я, конечно же, согласился — до того меня достал дискомфорт с ежедневными поездками к чёрту на кулички. Дочь посещала этот детсад до самого выпуска. А я не только следил за исправностью электрического хозяйства, но и разрисовывал стены новогодними картинками (рисование — моё хобби). Получается, четыре раза на комбинате работал.

— Когда вы стали заместителем начальника охраны комбината, вашим первым руководителем был легендарный «атомный солдат» — участник ядерных испытаний 1954 года на Тоцком полигоне Виктор Шемякин.

— Он возглавлял военизированную охрану комбината и собирался на пенсию. Шемякин думал, что мы видимся впервые. Но я напомнил, что лет 30 назад, когда я 16-летним пареньком работал слесарем-учеником в «Башсантехмонтаже», Виктор Григорьевич трудился там токарем, и это у него отлично получалось. О том, какой спортивный экзамен он мне устроил, я рассказывать не буду, чтобы книгу не повторять. Скажу лишь, что стихи он замечательные писал. Книгу успел выпустить, пока не умер от последствий лучевой болезни. На днях включаю местное телевидение — показывают детский конкурс чтецов, и один из участников стихотворение Шемякина читает. Вечная память тебе, Григорьич!